Только что – туда и обратно, мимо лестниц, лифтов, эскалаторов, информэйшн и полиции, мимо ченьджей, касс, кафе и ресторанов, сувениров и дьюти фри, мимо зон отдыха и вип-зон, фитнесов, туалетов, курительных и мест, предназначенных для молитвы, дисплеев, бигбордов, зон транзита, посадки, мимо полосы, куда то садятся, то взлетают бесшумные силуэты и огни самолетов, – только что движение, и шум, и цвета традиционной одежды - и вдруг все затихло, устроилось, замерло, оцепенело.
Сон охватил всех, несмотря на разницу во времени - приголубив и японцев, и меня, и голландцев и местных, - все мы забыли о том, нашем, утреннем или вечернем, уже или еще не предназначенном для сна, забыли и окунулись в местное эмиратское время. Ночь наступила для всех, невзирая на пол, возраст, семейное положение, гражданство, национальность, вероисповедание, профессию и пункт назначения. И сон пришел, как обед в самолете – стандартно, не спрашивая, хочешь ты или нет.
Только что, отыскав местечко поуютней, расселись, сложили багаж, уложили детей, и каждый был со своим временем, еще со своим – китайским или ирландским, кенийским или индийским - еще со своим, – и тут же, тут уже и в местном, дубайском. И уже немного в том, что будет завтра, там, куда прилетит. И каждый, и я тоже думал: «Странно, у нас еще только восемь, а меня уже клонит в сон». И сам же себе отвечал: «Да, да, пересадка, меня пересадили в иное время, то есть иное время пересадили, имплантировали в меня, в мою обессиленную пересадкой душу, потому и спать хочется – не потому что время, а потому что устал».
О, Дубай - вавилон, транзитный город. О, местное время - узкое и долгое - словно пространство аэропорта. О, суета пересадки. О, смесь путевых мыслей, нитей огромного клубка – и у каждого своя, и надо держаться, не потерять, не забыть, не проспать…
Как не измучиться? Не забыться?!
Вавилон затих, улегся, свернулся калачиком, прикорнул. В обнимку с оставшимся багажем, ручною кладью, транзитными покупками, детьми, невестами и женихами. Отключились и стали на зарядку мобильные телефоны. Свезли тележки. Скрылись уборщики. Умолкли кофемолки и кофеварки. Опустели шопы.
Упокоилось все.
Всё…
«В Дубае все спокойно… - почудилось мне, и я, еще не открывая глаз, пошарил за поясом и, не поворачивая головы, покосился сначала направо, потом налево.
- Не-ет, это не они – это я пойду-побреду, это я постучу колотушкой. Тук-тук, тук-тук. Шлеп-шлеп, клац-клац.
Живых не так-то просто снимать. Кто не хочет, кричит, иные - прикрываются, гонят. А те, кто не против – еще хуже, – позируют! То есть, что может быть невозможней, что есть смертельнее для нас, фотокиллеров?!
Те же, кто спит, – добыча верная.
Спите спокойно, дорогие товарищи…
Пора!