32

День подходил к концу. Я присел на лавочку в ожидании такси и затих, пригорюнился.

Почему выходит печально? Я не понимал - почему...

Лицо Его – покойно и радостно. Он зовет, а мы все суетимся и канючим. “Втайне хранимое рассыпается – как жаль…» Но ведь Лик Его – ласковый. Значит, все не так плохо? Значит, и я не угадал? И могут появиться еще версии, самые тайные, самые последние...

- Мистер!

- Педро?..

- Пора возвращаться, мистер. Уже темно.

По дороге в отель Педро рассказывал о старике. Тот якобы сам, на пидпытку, туристам хвалился, что при немцах был полицаем в лагере и тут – тоже, по специальности при Пиночете, вартовым на лесоповале…

Я слушал вяло, в пол уха. - Так что, говоришь, старик?

- Все врет! Вартовым… Какой лесоповал?! Три эвкалипта. Ну, тридцать… Воду он туда возил… А хотите в концлагерь? Тут при Пиночете концлагерь был. Ваши всегда интересуются… Так он играет в церкви, на этом... ну.., на воскресной службе.