Возврат подарка

Поверьте, все из-за отсутствия порядка. Все ваши проблемы с любовью именно из-за отсутствия законодательно-ритуальной базы. У нас, в ХХIII веке, такого просто не может быть. Возьмите... – рассказчик на минутку задумался и роскошные кoзацькие брови сошлись над носом, - да вот, хотя б меня. Я был в полнейшем порядке – дело, три положенных люжи, высшее общество, а теперь я в вашем понимании – бомж, к тому же снова еврей. Но – по закону. И этот закон охраняет мою свободу! А что может быть лучше?

Вот о себе тогдашнем – а именовался я господином Якукото - и могу рассказать, но уже без эмоций, будто и не я то был вовсе, а другой, не я...

Итак...

Господин Якукото получил уведомление в 8 час 31 мин, в ванной комнате, занятый бритьём бровей. Курьер ожидал в передней. Следовало, добриться и либо (а) подготовить и передать мотивированный отказ курьеру, либо (б) принять уведомление и назначить время и место проведения церемонии.

Времени на подготовку мотивированного отказа не было, тем более как юрист-журналист по семейному праву Сан Юй знал, что в качестве мотивированного отказа от принятия уведомления о возврате подарка Япабсуд (Яптайский Абсолютный Суд) принимал только одно – внезапную смерть адресата.

Поэтому господин Якукото оперативно принял решение и назначил время (не позднее одного часа с момента принятия уведомления) и место (не дале 5 км от середины отрезка, соединяющего адреса адресата и адресанта), а именно: в 9 час 31 мин у себя в офисе. Офис господина Якукото вполне соответствовал. Три звезды *** (душ, биде, дефибриллятор). В случае возникновения нештатной ситуации здесь, в офисе, всегда есть возможность достичь лучшего результата. Однако вскоре, в мягком вагоне монро он пожалел, усомнился в правильности принятого решения.

– Не поспешил ли я? Не скрыт ли в привычной церемонии возврата подарка какой-либо подвох, сюрприз, или чего похлеще? Э-э, нашла время, накануне торжеств...

За окном появились донебы. Сначала на горизонте _I1Ї1Ї_, потом все ближе _I1Ї1Ї!Ї!_ , ближе_i ЇIМЇ1Ї I!1IТ1Ї!Ї!_.

- Чем больше их, - подумалось Сан-юю, тем боле они подобны, похожи, как яптайцы, крышами да антеннами только и различаются.

_i_Ї!1I1ЇААЇ!Ї! I1_I_ТI1_Ї_

Служебный Город вырастал.

Мода на литерные здания прошла и в сочетании силуэтов по улицам, в текстах микрорайонов не было никакого смысла.

- Куда мы идем? – успел заметить Сан-юй, прежде чем монро заметался на мостах, и с обычным воодушевлением – Оо! - нырнул в тоннель. ОО ОО Какие-то секунды они неслись в полной темноте. Обычно он радовался этой ожидаемой неожиданности, а сейчас почему-то обеспокоился, заерзал.

- Что ж там за подарок?

Ядатака (3-й кат.) была самой младшей, взбаламошной. По правде говоря, она совсем не психованней двух других жен – госпожи Якукото (1 кат.) и г-жи Януцуцы (2 кат.). Защищая младшенькую, Сан-юй замечтался, заметафорил, сравнивая финальную люжу с прочими особами, строго запрещенными законом, а потом вспомнил, что случайно стер у себя на компе список подарков, который бы сейчас пригодился... Госпожа Якукото всё, естественно, хранила, можно «зайти» к ней, но она увидит, начнется – а что? а зачем?...

Но мог быть подарок и вне списка.

Некоторые, специфические презенты в список не вносились. Специфические – О, Кун! – божнулся не к месту. Да, специфические...

Толпа-суета потащила его переходами, повлекла эскалаторами, лифтами и порулами, хлопнула несколькими прозрачными и матовыми дверьми; мелькнула табличкой «Юрлитконтора Якукото & сыновья» и сбросила его в родное массажно-директорское кресло (&) у письменного стола (п), - &п - (похоже?)

До начала работы оставалось 8 минут. Он взялся было перекладывать бумаги – как одна зависла (“ ~”) и Сан-юй понял – до 9 час 31 мин работать не будет – будет ждать, а сидеть без дела не любил. Мысли же, - @@ - собаки! - стали лезть нехорошие.

Ему, видавшему виды опытному юржуристу, были известны все – все, в том числе и редкие случаи возврата.

Обычно они возвращали, если считали, что нарушен статус. Скажем, театр: люже 2-ой категории полагалось сидеть не дальше 5-ти и не ближе 3-х рядов от люжи 1-ой категории (с учетом, естественно, звания актера и рейтинга театра по таблицам Штольбе).

Или (вот хороший пример) - шуба – не ниже одной категории сортности и не более 30% поражения в цене. И так далее.

По рассеянности он мог ошибиться, но они б не позволили, следили строго, иначе за что боролись? - сражались в глобальных межженских войнах, слава Куну, виртуальных.

- Может, есть что-то новенькое? – и кликнул базу со странным (он вдруг заметил это) именем - «gov». Так, так... Результаты последней войны… Интересно, в какой же приняли редакции? Ага! – люжи 3-й категории добились 20% квоты (доли букв) в фамилии мужа – а раньше было? – 10%? - кликнул войну предыдущую – да, 10%.

- Ну, что ж, если дело в этом – уладим. Так будет - «Якукодо», а не «Якукото» – чего они, идиотки?! Ох, уж этот бабский форс-мажор. Все им мало, < , все им хочется >, > !

Зазвонил телефон. (- Я же просил, Ли-са, нет меня! нет! – «вставил» секретарше.)

Кресло начало прелюдию массажа. Пусть, пусть.

9 час 11 мин – сообщил экран. – Значит, едут, – ждем, ждем... Ждем. Ждем. Ждем...

...А г-жа Якукото может и упереться. «Мало того, что вы, господин Якукото, скажет, на моей фамилии числитесь, так я еще с этой психопаткой делиться должна? Что я от нее вижу? Открытку эту вонючую? И от тебя вечно несет «Красной пресней», лучше б мылась чаще – и а-ба-ба-( и гэ-гэ-гэ-( – и зу-зу-зу-(...» Оставалось же только кивать, соглашаться. «Ладно, мол, Кун с ней...» А могло и кончиться внеплановой неделей на юге. Он, правда, обещал поездку Януцуце, но с Януцуцей – со второй – он всегда договорится. Она самая тихая, за это и любил.

– Она что? Глухонемая? – спросила про нее первая, когда знакомились на презентационной неделе.

– Нет, я просто не люблю зря говорить, госпожа, - кротко ответила та.

И госпоже Якукото это понравилось...

...А если она все-таки упрется? Потребует возврата. В Ки-инь-яне у конторы «Фирман и дочечки» - перспектив никаких, т.е. далеко не уедешь. Во всех браках - девки. Якукото же обещала родить парня – поэтому авансом контору и назвали: «Якукото и сыновья». Солидно. И фамилия, Якукото - хотя и однофамильцы с ТЕМ, УВАЖАЕМЫМ, а клиент некоторый думает «а может и родственники?»

И «... и сыновья» – хорошо, всем сыновьям надо дать дорогу, значит будут стараться, чтобы не уронить марку рода, репутацию... «Фирман и дочки» – тьфу, Кун собачий, - (*/* @чий, неплохо получилось, а?) - выбожился...

А если? – и словно черной пеленой, волной окатило, накрыло. Он вспомнил. В «Бедной Люже», в номере за ян-вай 2202 был случай описан, когда – какая же? Тоже третья! – тоже третья жена – произвела возврат не чего-нибудь, не золота, не машины, а ... Кун же ты боже мой! – не того-сего – а ДэЖэ.! Они получили на это право в прошлом году, после 13-й войны – право собирать, накапливать, хранить и – в исключительных случаях – так в законе – в исключительных случаях возвращать драгоценную мужскую жидкость в знак протеста (поправка 4, Раздел ХХ, том 2 Общего кодекса о любовницах и женах, – механически отметил Сан-юй).

Кресло перешло на левую ягодицу. «9 час 23 мин» - сообщил экран.

За последний месяц это даже стало модным. «В исключительных!» – знали, для кого писали, все они сначала – «Уравнять всех в правах!», потом – не-ет, захотели категорий, потом – не хотим «жены», хотим «люжи» – пусть любят! (это о нас), а мы всё –«да-да.. ну-ну.. сю-сю..» - лет сто уже мужики ни одной не выигрывали!.. На возвраты ДэЖэ – мода!? Что - им?.. Им плевать...

Вот и статистика... «В исключительных!» Какой рост! А мотивы! «Я не ощущаю свежести его ревности...», или «Любовь практически без выдающихся сюрпризов...», или «Неискренняя имитация четвертого оргазма...», или вот: «Необъяснимое роение мыслей о подозрении в измене...» О! Только не это!

Возврат ДЖ по подозрению в измене традиционно считался государственным позором. «Кун любит троицу!» Четвертая жена – от лукавого. За четвертую могли и перманентное обрезание устроить. Это полагалось смывать кровью. А снова ложиться на херакири... Нет, при хорошей анестезии это действительно не страшнее удаления зуба – это он вытерпит. Дело не в этом, тут уж ОНА - Якукота - точно психанёт.

- Ах, ты черт! – выругался, наконец, Сан-юй. – Это же..., ах, ты черт! – и на всякий случай покосился на телефоны, будто мысли его могли услышать.

Волны побежали по бедрам и ролики по пояснице.

- Может она узнала?..

- Кто!? – чуть было не рявкнул (в замигавший селектор) Сан-юй, но, глянув на экран – 9.31 – унял, взял себя в руки. – Приглашай, я жду.

Он вышел из-за стола и поднял, как следовало, в знак приветствия обе руки над головой (чуток в стороны, ладонями внутрь, к полу, пальцы вместе – п_Y__).

Сейчас они войдут: сначала курьер с подарком, завернутым в розовую бумагу, за ним какой-нибудь обритый еврей-юржурист с сертификатом соответствия и, наконец, она, под вуалью. Войдут, и начнут извиняться, кланяться, мол, то-сё, извините, не хотели тревожить, беспокоить – и вдруг! - нате ВАМ, в БАНОЧКЕ! КУШАЙТЕ СВОЁ деже!!!

В приемной замешкались. И в это мгновение Сан-юй вспомнил: был случай - он читал «дело» – одна женщина с русским именем была оскорблена и не могла не послать мужу ДЖ, но в последний момент пожалела его – пожалела, пожалела! – пожалела «из чувства, - как она затем показала на предварительном следствии, – из чувства ... любви к истцу», - то есть она подменила баночку, не понимая, видимо, какой моральный ущерб ей придется возмещать, причем, и тому, и другому.

- Да-а ...Пожалеют. Жди... - левая рука сомлела, заныла в локте.

Наконец, дверь отворилась ________________________ – и внутрь впорхнула Пичюхи-то, - (ут..@ ! я же запрещал сюда являться..) – Влетела радостная! $$$!– и, затворив плотно дверь, зашептала:

- К тебе никак нельзя было пробиться. Твоя Лиска не записывала. А мне так хотелось тебя видеть. Милый! Пришлось разыграть – Да опусти ты руки! Давай, у меня всего полчаса. – И, сбросив пеньюар, достала из бокового три листика:

- Не поможешь? Я тут рассказ в «Верную люжу» готовлю. Поправь, а? Саечка? Ну, пожа... Да опусти ты..!?

Сан-юй глубоко вдохнул и, задержав самую малость, выдохнул. Массаж левого подреберья пошел бы как нельзя кстати.

- Лиза, ко мне в течение получаса никого не пускать, – сообщил он внятно, но тихо.

- Понимаю, г. Якукото, - ответило из приемной. И добавило шопотом: - А если, Александр Юлиевич, это – курьер? Или?..

- Курьера не будет, - сообщил твердо, отключил селектор, и успокоил всех, и себя, всех...

Я и представить не мог, что писюхин рассказ на самом деле написан обо мне, и что его прочтут все мои законные жены и вернут мне в качестве подарка – правильно! – вот эту свободу. Без которой нет счастья, ни в прошлом, ни в будущем.