***

О юноше, рожденном на Подоле,

Я расскажу. Нет повести на свете

Печальнее: что дед — то алкоголик,

Гермафродит, философ, эпилептик.

Вот генотип — предположите вздорней!

Сума? Тюрьма? И дурка — в эпилоге?!

А мальчик — древнегреческие корни

Отыскивал в ветвях генеалогии.

Ему казалось... (Тучные соседи

При этом переглядывались:

В деда.

Одно лицо.

Отсутствие, скорее..

Ему казалось, улыбнулась Ника

Не Фимосу, герою Саламина,

Не Гектору, тираноборцу, ниже

Аполлосу, любимцу Архимеда,

Не этому наглючему сыночку

Старьевщика, косому Фимке —

Никому на свете —

А все ему — Давидке улыбалась

Божественно- крылатая богиня...

Увы, увы... Печальнее... На Свете

Ему пришлось жениться, меховщице

И шляпочнице. Сам же он окончил

И стал по холодильным установкам

Наладчиком. И тучные соседи

Забыли о ребенке малохольном.

И он забыл. Забыл, что он оттуда,

Из Греции, которую Элладой

Зовут останки увезенных статуй,

Колонн и фризов.

Поминают книги,

Измученные номерами сносок.

И чудные слова напоминают,

К примеру — Термос или Герострат,

В кроссвордах, по которым он — Профессор.