Мне теперь не пять, не восемь,
Тридцать восемь полных лет.
Я любил ее и бросил.
А она, выходит, нет.
А она, как птичка в сени,
Залетает и поет.
И кусает во спасенье
Прямо в горло, прямо в рот.
Вот и страху конец.
Кто боялся — молодец!
Кто боялся — тот героем
Непременно должен стать.
Тот получит на второе
Не овсянку, чтоб рыгать,
А письмо, вернее, вызов,
Приглашение: «Ура!
Торопись! Открыла визу!»
И чернеет подпись снизу:
Мисс Цецилия. ЮАР.