“Непрерываемый полет вокруг Высоцкого”

В.Высоцкий, отвечает на вопрос: "Какая роль жизненного опыта в художественном творчестве?"

- Большая роль. Но это только база. Все-таки человек должен быть наделен фантазией для того, чтобы творить... Я больше за Свифта, понимаете? Я больше за Булгакова, за Гоголя...

Вечер готовили: В.Каденко, С.Черепанов, Е.Черняховский, Е.Гофман,.

Принимали участие: О.Рубанский, И.Труфанова, Ю.Веретенникова с девочками, О.Порядинская, Г.Биленко. Запись «Анка Карэ» в исполнении В.Высоцкого предоставил В.Ковтун

Вступление Видеоряд - О. (заканчивается фото ребенок раскинувший руки и такой же памятник - это фото остается на экране до след блока)+ увертюра - Ф.

Ж. До чего же его много - Высоцкого! - песни и роли, мемориалы и памятники, клубы и улицы, названные его именем, сайты, конкурсы песни, малая планета и реклама машинного масла... Это - огромная скала, поначалу возведенная из магнитофонов, проросла его судьбой, зазеленела порослью воспоминаний, и является ныне Парком Высоцкого периода, этакой Владимирской горкой, с беседками для влюбленных и лавочками для стариков. И вот что замечательно - Мир Высоцкого с каждым годом наполняется все новыми и новыми мифами и легендами, в коих личность поэта сплетается с его творчеством, а его душа - с душою народа.

В. Даниил Хармс писал о Пушкине: “У Пушкина было четыре сына и все идиоты.”

Сначала я не понимал - как можно? О великом Пушкине - так неуважительно?!А потом понял: пиетет мещает пониманию творчества. Живой, а не мумия - вот предмет любви, вот настоящий Пушкин.

Высоцкий чтил народ не слишком, правдой колол глаза, а подчас выдумывал такое, что лучше любой правды проникает в душу, будит совесть и заставляет быть людьми. Мне, говорил он, больше по душе Свифт, Гоголь и Булгаков.Вот почему и в городском фольклоре о Высоцком так много иронии, сарказма, сатиры и гротеска.

Итак, истории, байки, анекдоты и фантазии.

Поэтому у нашего вечера несколько названий: “Мечты о Высоцком”, или “Мифы о Высоцком” а лучше всего, наверное, - “Непрерываемый полет вокруг Высоцкого”

Ф - продолжение увертюры

Первые Встречи

С.... На Высоцкого я так и не попал. Он выступал в клубе трамвайщиков, у черта на куличках, а мы жили на Воскресенке и меня мама не пустила...

Я сидел, вжавшись в кресло, поджав под себя ноги, сидел как мышка, и хотел только одного - чтобы меня не выгнали из комнаты, дали дослушать. Кто-то пел с магнитофона, пока не нашего, принесенного папой и дядей Лешей с четвертого этажа, пел хрипло и местами совсем непонятно, но «Наводчица» прошла отчетливо, и «Птица белая», и «Рыжая шалава». Взрослых было шестеро. Они эхали и ахали, смеялись и хихикали. А я сидел в уголке, щеки мои горели. Пока вдруг дядя Леша меня не заметил и сказал:

- Сидит тихо, все понимает, умный мальчик. - И обращаясь уже ко всем, подтвердил: - Хорошая запись! Так, я погнал за магом, будем писать.

Через час он привез второй, их соединили, включили, а меня отправили учить уроки. Но главное уже свершилось. Полюса сместились. Семья и школа - перестали быть осью.

- Смотри, никому не проговорись. - предупредила мама.

Я кивнул. Лгать было бессмысленно.

Ж. Валя вспоминала, как Высоцкий выступал в музкомедии:

- Зальчик там маленький. Толпа. Аж до метро спрашивают лишний. На входе – и так просили, и так. Ни за что! Пошли искать как бы через “служебный”. Обошли сзади, а там тоже – окна все и двери изнутри закрыты и только в одном окне мужчина стоит, курит.

Я пригляделась – господи, девки, да это ж Высоцкий! Стоим, как дуры, смотрим на него, а он – на нас. Докурил, открыл окно настежь и молча так, демонстративно, пошел прочь. Ну, мы через него и попали… И вот - о чем пел, как пел – не помню, а в окне стоит перед глазами, - голубой блейзер, золотые пуговицы - как царь на портрете…

В. …Видала я вашего Высоцкого. Это было во Владивостоке. Или Хабаровске. Точно не помню. Я зашла до подруги. До соседки. А у ней гости.

- Хочешь, - говорит, - Высоцкого покажу? - Ну! - Пошли!

И повела меня по колидору. Открывает дверь-то. А на полу двое лежат, спят мертво, один ничком, а другой на спине, храпит. - Пошли,- говорит, - пускай себе спят. Ну? И какой-жеж он? Какой? А вот с тех двоих, значит, и есть – а который – не сказала…

С.

…Был он намотан на жёлтую бобину, залапанную, с пузырем от плохого натяжения пленки, и зажеван, заклеен в самых надрывных местах.

Высоцкий звучал хуже всех, и писали его на старой - Тип-2 или Тип-6, потому что все равно хрипел, после шестой перезаписи заговаривался, невнятил, а маг и сам тянул и приходилось помогать бобине пальцем от выматывающих душу завываний, будто случайно переключили с 9-й на 4-ю скорость.

Я присматривался, как заправляют пленку, проводят, переключают на “Воспр”. Пленка натягивается, и если не рвется сразу – дрожит и колышется ткань у динамика – а если рвется – правая бобина шелестит хвостиком быстрее, а левая останавливается, замирает.

Магнитофон "Днепр" состоял из полировки, золотистой ткани и пластмассы под слоновую кость. Он продавался на четырех тонких ножках и всем своим журнальным видом олицетворял неустойчивость и склонность к падению.

Лидочка говорила, что детям от магнитофонов ничего хорошего ждать не приходится. Она как чувствовала, что при исполнении Гимна СССР на глазах комиссии районо вдруг начнет отвратительно тянуть любимую песню Владимира Ильича Ленина, а под конец еще хуже – пленка поскачет клоунски быстренько, построенные на линейку начнут хихикать и прыскать, т.е. важное политическое мероприятие окажется под угрозой срыва.

Тогда еще трудно было понять, вызваны ли эти события недостатками конструкции, или же его врожденно-вредным характером, но на линейки вернули проигрыватель. Не оправдавшему доверие выкрутили ножки и поселили на столе в подсобке физкабинета; и ко всем, чтобы поздороваться, он протягивал двупалую вилку, и моргал покрасневшим от употребления индикатором, и в отсутствие гитары, - хрипел свои далеко нереволюционные песни.

В отличие от “Днепра” Высоцкого приносили с собой, приглашая попеть, и слушали и принимали, как своего. И он не ломался, пел, сколько просили, одобрял, что наливали. Он был свой. Аккорды его были просты, повторимы. А главное - он хорошо понимал, когда петь “Наводчицу”, а когда “Дом хрустальный”, когда “Парус”, а когда “Утреннюю гимнастику”. Пришло время “Битлов” и “Роллингов”, и он не выпендривался, уступил им место: и вместе с нами увлекся и переписывал, в том числе и на себя, на свои бобины. Мы потом жалели, возвращались к нему, а он не обижался: “Да бог ты мой!” - и снова пел, до яри, до хрипоты.

С “Днепром” он подружился, любил присесть рядом, и подтягивал, глядя в окно. Казалось, создавалось такое впечатление, что играет-то он не на гитаре – на маге, а тот подыгрывает, лабает. Они заводились, наяривали и уставали оба, особенно в конце бобины, Высоцкий еще мог, а маг уже тянул и Володя помогал ему пальцем, стертым о струны.

К ним тянулись, и ласково протирали головку ваткою, смоченной спиртом, и навещали, как только возможно часто, то есть, конечно, не все, а те только, кто имел доступ, был товарищем или приближенным, кого пускали. ... Я такой доступ имел...

Ф. Наводчица

Ж. Знаете, кто первым назвал Высоцкого поэтом? Я не спрашиваю - я отвечаю: так его назвали в одной популярной брошюре, то ли об алкоголизме, то ли о половом воспитании. Строчка звучала примерно так:

- Как сказал поэт: «Пойдем в кабак зальем желание».

В. А кто первый назвал артистом? Тетя Маша, Контролерша с нашего Ботсада.

Подростки любили у нас тусоваться. А вход платный. Кругом билетеры, турникеты, заборы. Володя подходит на контроль и такую физию состроит, и кивает, проглатывая буквы: - Датуйте!... - - Датуйте! - Артист. Ну, артист! - Я так и звала его. И денег, понятно, не брали. Эту карточку он мне и подарил тогда. (О. Фото Высоцкого в треухе)

Видеоряд о Таганке - О.

В. - Сидел на Таганке - песня про Австралию

С. Таганка (рассказ командировочного)

Ах, блин, обложили! Выскочил из кассы, тут же ко мне бросились с разных сторон, - рванул к метро – и по дороге, - тут всего минут пять до метро – я понял – капец, не возьмем! – раз пять меня хватали за рукав, а он – товарищ мой - стоял в толпе таких же лохов и робко заглядывая в глаза, выходящим из метро, интересовался.

- Ты, что? - Стрелять надо первому! Работай! - Я ринулся вниз по эскалатору, чтобы первому, на перехвате, ловить их прямо у выхода из вагона: Нет лишнего?! Лишнего нет?! – жестко надо, конкретно – только так надо, без этих «извините, нет ли у вас случайно лишнего билетика», спроси еще на Таганку – долго это! Метаться надо, - у всех могут быть – особенно, у одиночек, но и пары – тоже, смотри на лицо, на лице у многих написано, идет пыхатый, видать с билетом, а жена, например, заболела, или вот как у нас – подружки, - втолковывал я Сереге, и он кивал, соглашаясь, поскольку курили мы уже в таганском туалете, то есть – уже внутри, в театре, и те две подруги, (девки, кстати, неплохие, и он кивал, улыбаясь) – девчонки ждут нас в буфете – это я, прямо у вагона – жестко: – Лишний – есть? Отвечают – Два.

Что смотрели – не помню. Высоцкого не было, но все равно вышли из театра чумные, лица горели и, проводив девчонок до дому – дом оказался на набережной, в самом, что ни на есть, центре, - к себе в гостиницу на массив в Медведки, тащились долго, но счастливо – шутка ли, на завтра договорились в 16.00 у окошка администратора – Женя пообещала – для нее мол, оставят – «Будет вам, дончанам, два билета».

К администратору тоже была очередь, но двигалась быстро. Народ подходил, интересовался насчет брони, кто-то протягивал записки, а Женя наклонилась к окошку – хорошо наклонилась! - левис – фирма! в обтяжечку! - и назвала фамилию. Точнее – не так: – Два, говорит, пожал-ста, на фамилию – и называет фамилию, которую я запомнил, но приводить не могу и не хочу. Женя вышла замуж чуть не за мэра, да и не Женя она вовсе...

В тот раз смотрели Гоголя. Высоцкого снова не было. Но Таганка есть Таганка!

В вагон мы влетели на ходу, счастливые - Два спектакля за два дня! И я твердо решил, в следующий приезд, непременно найду ее, Женю, телефон есть...

А вышло не так. В столицу я попал только через полгода. Из Донецка, понятно, не звонил. А тут, иду по Москве, ноги сами к дому ее привели, вот и автомат – Иди, набирай! – А меня ломает - не хочу звонить, а почему, и не пойму толком. То ли унижаться не захотел, а может, просто неловко стало – не звонил полгода, ни разу, а билетик давай!

Короче, потоптался, порвал бумажку с телефоном на мелкие кусочки и над Москвой-рекой развеял. Психанул. И поехал к театру сам – что я билет не стрельну?!

«Гамлет»! Сегодня «Гамлет», с Высоцким! Я носился по перрону «Таганской», нацепив на грудь бумажку «Куплю БЕЛЕТ» - Е – зачеркнуто, сверху буква И – это всегда срабатывало – я носился и только в семь тридцать, то есть в 19.30, через полчаса после начала спектакля, измученный, мокрый – порвал ее, к черту, - не попал, ехал в гостиницу долго, а куда? не пить же с горя. О, дурак! Клял я себя и ее за компанию. Почему ей, Женьке этой – раз - и два билета, а с меня пятьдесят рублей, барыга - и меньше – ни в какую. Были бы – отдал бы. Но откуда, у аспиранта, младшего научного...

Назавтра я уезжал. «Быть или не быть» - такого вопроса не было. В 16.00 я наклонился к окошку администратора и сказал «Два билета на фамилию...» Вот именно. Я назвал ее фамилию, получил два билета в том же седьмом ряду.

И провел с собой одну тихую безнадежную девушку из Иркутска...

Через год Высоцкого не стало. Но по-прежнему, приезжая в Москву, я наклонялся к окошку и брал один билет – не надо наглеть – в седьмом ряду, в седьмом ряду – помните, как поет Пугачева? – сидел я и наслаждался.

И, знаете, странное чувство не покидало меня. Будто и он, Высоцкий, тоже здесь, в зале, а где ж ему быть – раз не на сцене. Сидит недалеко от меня, в том же блатном ряду. Смотрит, слушает. Да, обидно, - не прочтешь монолог, не споешь, не сыграешь – Что остается? – остается писать! Он наверняка продолжает писать. Поэт должен писать – а чем еще заниматься – впереди вечность.

Пришла перестройка. В очередной мой наклон к окошку – администратор пристально поглядел на меня и предложил контрамарку – то есть входной, без места. «Проверка! – понял я – папашу видать сняли... Не-ет, выходить из роли нельзя! – Нет, говорю, мне гарантировали место в седьмом ряду. Человек заерзал, и спросил: – Какая организация заказывала? Я ответил, что отвечать не могу. – Какая организация? – повторило окошко. И мне ничего не осталось, как наклониться еще ниже, влезть, можно сказать мордой в окно и тихо, шевеля губами раздельно произнести: Комитет... государственной... без-опасности...

Я сидел в том же седьмом ряду и ждал, что за мной придут. С таким чувством не до спектакля. Интересно, подумал, а им - актерам, Высоцкому, каково было? Интересно, сексот в зале добавлял куража или тоже, как меня, отвлекал от игры?...

Сейчас я понимаю, что никто, ни тем более администратор, не стал бы звонить туда, выяснять...

Но больше на «Таганку» я не ходил – командировки с распадом Союза кончились, и «Таганка» стала не та... И КГБ...

И с Высоцким в одном ряду сидеть мне не по чину.

О. - Видеоряд - Красавец - Ф. - Она была в Париже - оставить самое красивое фото

Ж.

.Мы только-только начали играть "Гамлета"...- вспоминал Леонид Филатов. - Однажды Володя выходит со сцены, весь в поту, и я ему говорю: "Володя, еще только первый акт. Ты сейчас так расходуешь себя, как же ты будешь играть дальше? Нельзя же так..." Он повернулся, внимательно посмотрел — очень жестко, такой уставший, мокрый. И сказал что-то типа: "Не будь дураком", не объясняя ничего. Я, не очень вникнув в существо дела, тут же обиделся, говорю: "Хорошо, ладно". И, обиженный, ушел к себе в гримерную. Казалось бы, что такое — щенок подошел с какими-то фамильярными советами, которые неизвестно как он воспринял. Наплевать, он же правильно ответил, — резковато, но правильно. В антракте он пришел в гримерную, долго слонялся, не знал, как пристроиться. Я сидел, что-то читал. Вдруг он подсел так тихонечко и говорит: "Ленечка, ты не обижайся, ладно? Мы оба были неправы... Ты тоже как дурачок со своими советами... Ты же видишь, как трудно идет спектакль, я нездоров..." И это было так сердечно и так прекрасно, что против этого никто бы не устоял, да тем более с Вовиной замечательной улыбкой, такой внезапной...

О. Новое фото красавца с Мариной Ф. Она была в париже

В.Каденко - марина Влади

С. Француженка... Наша, русская женщина знала его ближе и расскажет правдивее - Интервью в г. Иваново

В - Ай, хорош, ай до чего ж красавец! До женского полу склонность имел... Но-о... стро-о-гий. Я сказал, говорит, и все.

Ж - И это правильно, нам, бабам, только дай, кажная мнит.

С - Зато обходительный какой - с уважением, со вниманием: рюмочку, вилочку, локоток, на ушко...

В- Зачем это ему?! - как взял гитару - все, каждая готова хоть, я не знаю, хоть тут прям, хоть куда - с закрытыми глазами.

Ж - Молодых, естествено, любил, старшевозрастных поважал, а наиболее молоденьким ручки целовал.

С- Подойдет, говорит, позвольте ручку. Поцалует. И в танцы. Дочечку кружит мою, кружит, а на меня поглядывает. Так всю страну и обрюхатил.

В- Ой, языки, не до нас, не до нас ему было? Зовем бывало к нам в Иваново! А он: “Не могу, девчата! Я ж теперь директор детского сада. У нее - у Марины - трое, а у меня....(загибает пальцы). Вкалывал с утра до ночи. 5 тыщ одних концертов!

Ж- А вот - успевал! За то и любили - щедрый был, добрый. Туда, где ангелом пролетел - всегда подарочек, лучше всего магнитофон, чтобы пел.

С- Через год снова приедет. Едет, как Гагарин, медленно, машет, а из окон мамаши с детёнками,- в ответ. И колонки орут из окон на пару с детёнками!..

В- Детей у него не было? ..Хэх, у него может и не было, а у нас были!

С Дорогие женщины - для вас поет лауреат международных конкурсов оперы и оперетты, лавреат - Соловенко....Писня про любов сл. та муз.ВВысоцького (пер. В. Дашевського)

В. Рыжая шалава - на укр языке

Девочка - Е.Гофман

В 1985 по примеру В.Высоцкого я устроился учителем пения в сельскую школу. В те времена учителей сельских школ в армию не брали, и вот чтобы откосить от службы, я два раза в неделю ездил из Киева в Гнидань, в середнюю школу, где вел уроки пения. Однажды мне пришла в голову идея домашнего задания - написать сочинение на тему “Мой любимый певец”.

Детям идея понравилась.

- А на каком языке писать? - спросила меня одна девочка. И выслушав мой ответ, - на любом, разумеется, не затем у нас гласность и перестройка... - девочка насупилась, как-то напряглась и снова спросила: А про Высоцького можна?

- Конечно, конечно можно! - запричитал я в ответ, радуясь тому, что и здесь, в Гнидани, у меня появилась родственная душа.

Я не мог дождаться, когда мне на стол лягут сочинения. Обязательно прочту в классе, - думал я, - или нет, пусть она сама прочтет. А класс послушает.

Галочка докладывала, запинаясь, а я одобрительно кивал, не взирая на суржик, на бедные эпитеты и наивные выводы.

Я кивал, как раввин на молитве, и вдруг, в самом конце она читает:

- И даже його неодноразово засаджувалы в тюрмы, но он не здавался, а продолжал складать и петь песни! -Закончила она с чувством. И ждала моей оценки.

- Отлично, Галочка, садись. Молодец! Искренне! Я с тобой, безусловно, согласен. Но... дело в том, вопрос только в том, что он, Высоцкий, не сидел в тюрьме. Это не раз опровергалось. Официально... - Я говорил, а Галочка поднялась, и оглядев класс твердо вымолвила:

- Сыдив.

- Да нет же, - я продолжал настаивать, - никогда. Это все домыслы.

- Сыдив. - она глядела на меня исподлобья. Глядела так, как если бы я ей, взрослой девочке, вкручивал, будто детей находят в капусте. - Сыдив.Так люди кажуть. - она зло и гордо посмотрела в глаза одноклассникам. - ТАК БАТЬКО КАЗАВ. Бо вин Герой.

И был в ее словах вызов, и еще что-то, неизвестное мне, я заколебался, засуетился, не зная как выйти, как быть...

Но тут грянул звонок. Звеня как нельзя вовремя, спасая и мою репутацию, и ее отца, и идеалы перестроечного времени, а главное - честь Высоцкого, мученика и хороброго лыцаря, из тех кого у нас в Гнидани приветствуют “Слава Украйини!!” И надо отвечать “Героям Слава!”.

СЧ 9. Дорогие друзья! Год назад на наш вечер неожиданно для Ефима пришла та самая Галя, извините, Галиночка Михаловна, из Гнидани - и мы для подтверждения ее правоты - конечно, сидел, и не раз, в том числе и за правду - дали запись Высоцкого, сделанную на зоне. (звучит начало записи - убираем звук - на экране фото на зонев кепке) Сегодня для вас Е. и для вас Г., и для всех в этом зале - еще одна неожиданная встреча, еще один сюрприз - сегодня в этом зале присутствует человек, непосредственный виновник его первой отсидки. Но это уже после антракта.

2-ое отделение

Видеоряд о детстве ВС - Интермеццо - Е.Гофман так дымно

Ж.

Мой Высоцкий - киевлянин, потому что здесь жила его бабушка, любимая бабушка, настоящая киевская бабушка...

В девичестве — Дебора Евсеевна Бронштейн, в замужестве — Ирина Алексеевна Высоцкая. Ее внучка, Ирэна Высоцкая, вспоминает о ней так: “Человек добрый и веселый, она умела заразительно смеяться и быть чрезвычайно остроумной. Это, наверное, от нее у всех Высоцких страсть к хохмачеству, умение заряжать сам воздух доброй шуткой.

“Браво, мой мальчик! Браво!”- восхищалась бабушка его лучшими песнями.. Из всей семьи Высоцких только бабушка поддержала “театральные” устремления внука, когда тот бросил строительный институт и решил поступить в школу-студию МХАТ. Возможно, потому что и сама была заядлой театралкой: даже когда она почти уже не выходила на улицу, ее муж заказывал машину, чтобы поехать в оперный театр на любимое “Лебединое озеро”.

Так и вижу ее на балконе второго этажа дома №20 по ул. И.Франка, уже немолодую, но элегантную женщину, которая держит на руках кота и с любопытством и любовью смотрит на улицы родного города. “Буду в Киеве камни на мостовой целовать, а в Москву никогда не перееду”, — слышится ее голос.

С. Волшебный крэм или Веснушки кумира

Моя бабушка, София Михайловна, во дворе именуемая «пани министерша», не могла ходить к какой-нибудь простой косметичке, а только к лучшей, к самой известной и естественно, самой дорогой. И помаду двух видов, и тушь для бровей и ресниц, и краску для волос, и четыре вида масок, а главное знаменитый крэм - утренний, дневной и вечерний - она получала у Иры, Ирины Алексеевны, принимавшей бабушку, не как всех, - на Крещатике, - а приватно, у себя дома. Они были похожи, красивые ухоженные женщины, одетые по последней моде, знающие себе цену. Отношения у них были дружеские.

Однажды бабушка взяла меня с собой.

- Дорочка, - сказала бабушка, - посмотрите моего внука, что это у него на лице? Не дай бог, ни псориаз? Или что?

И та взяла лупу и, касаясь пальчиком у меня под глазами, - в полной тишине внимательно осмотрела и, наконец, заключила:

- Хочу вам сказать, Сурочка, что это, слава богу, ни псориаз - это банальные веснушки. Вот, возьмите этот крэм, он хотя и не дешевый, но я на своем внуке тоже не экономлю, за три недели личико будет беленькое, как у девочки, я вам гарантирую.

При словах «как у девочки» я, естественно, вспыхнул. И так над веснушками весь класс смеется, Василисой обзывают Прекрасной. И эта еще, туда же...

- Ну, точно как мой! - засмеялась Ира-Дора - У моего в двадцать лет они выскочили. Он уже в театральном учился, героев желал играть, - конопатый. Тоже прикатил, помоги, убери... А теперь - мужчина хоть куда, вся страна знает. Певец, артист!

- Да, - кивала бабушка, - еще бы! Будьте здоровы, Дорочка!

- Приходите, Сурочка!

- Счастливо!

- И вам дай боже! Приходите!

- А почему она называет тебя Сурочка? - спросил я, когда мы возвращались домой. Припоминая, что и дедушка иногда тоже так говорил.

- Не знаю, - бросила бабушка, явно недовольная моим вопросом.

- А чего ты тетю Иру называешь Дорочкой? - не унимался я.

- Та-а... Какая тебе разница?! - отмахнулась снова.

- А кто ее внук? А что, в двадцать лет еще могут быть веснушки?

- Не знаю, - наконец, ответила бабушка, - может быть... А внук ее - этот ваш хрипун, Высоцкий.

- Кто? - я будто не расслышал.

- Высоцкий, Владимир Высоцкий... Что с тобой? Тебе не хорошо?

Высоцкий... Я замер как вкопанный, я не мог поверить, представить не мог, я был в доме, где бывал Он, со мной говорила Его бабушка, и касалась меня так же, как и его, и крем, и у Него тоже могли быть... тоже были веснушки??...

Как описать мой восторг, мою эйфорию? Явление инопланетян?! Живой дедушка Ленин повязывает мне пионерский галстук?

Знаете, я вдруг понял, что он тоже внук - и все оказалось возможным - я ведь тоже и писал стихи и учился играть на гитаре, и Он, Высоцкий, оказывается не где- то Там, гарцуя в облаках на Пегасе, а вот, рядышком, в Киеве, у тети Иры, то есть Доры, и значит в нем течет та же киевская кровь, что и у во мне, и все осуществимо, все реально - и Его путь - на самом деле тоже шел мимо веснушек.

- Бабушка! - очнулся я, - Бабуля! А можно я тоже буду звать тебя Сурочкой?..

С тех пор прошло много лет, а день тот я все еще помню в подробностях. Конечно, жизнь я прожил не так, как тогда мечтал. Но с Высоцким не расстаюсь. Слушаю, читаю. Надеюсь поговорить с ним о Киеве, о бабушках.

Ф - так дымно

Наташа Высоцккая Голос из зала. Вы сказали, что здесь в зале - человек, из-за которого он сидел. Так есть он или нет? Где он?

В - Представьтесь, пожалуйста

Ю- Васильева, Ксения, она же Нинка, она же Рыжая, она же...

Ж- Неужели... вы хотите сказать ... вы та самая Ксения...

- А что уже скрывать. У нас любовь была, большая первая ранняя...Но мы рассталися. Да - и кричала, дура, и сопротивлялася...

Но когда я узнала, что отец моих детей тот самый Всесоюзный Володя - я пошла к Генеральному прокурору и честно призналась, что это не он меня, а это я его - и получила его срок, то есть честно досидела оставшееся.

Вова не любил вспоминать об этом, и в стихах всячески маскировал Колыму, называя - то Африкой, то Зазеркальем, то Магаданом...

Многое в его песнях обо мне - вымысел, но не это - (показывает на детей, выходящих на сцену - нужны арестантские шапочки). (Луна выходит с барабаном, но не играет) Песня Алисы (уходят под барабан)

В. Запомни, Шарапов, слово Родина пишется с одним «ЭР», а слышится с тррремя!

В.Все забывал.

Ж

…Пил! Пи-ил! Он вообще не пил, в рот не брал! Потому что был подшит финской ампулой. Врач знакомый ему сказал тогда – одна капля – и все! И он не пил – четыре месяца. Вобще, даже пиво! Ничего было нельзя. Мучился страшно. А само главное – ни писaть, ни в театре – не мог. Четыре месяца – ни одной песни, ни грамма! А Володю ж всегда, на все мероприятия – и Хрущев, и Брежнев, Громыко, Подгорный, и Пельше Арвид Янович, Суслов, Магомаев – все его приглашали. Короче, вызывают в ЦК этого профессора.

Почему, вы, член-корреспондент (фамилии называть не буду), почему народному кумиру Высоцкому вы вшили это финское гавно! И тут же специальным самолетом – в Пицунду, в клинику. Эту вынули – и тут же Кремлевскую Таблетку – то, что всем космонавтам и членам Политбюро, как второе сердце – вживили.

Любо – дорого. И снова запел, заиграл, и женился и жил бы еще двадцать лет, если б не Горбач, сучара…

Ф. Трава у дома.

С. Высоцкий однажды спросил у Юрия Гагарина: «А вот, если нам придётся играть космонавтов, вот - как там в космосе, чисто по человечески: чем жить, чем дышать? Какое главное ощущение в космосе?» На что Гагарин ответил: «Ну смотрите, - говорит, - я могу сказать, мне-то ничего не будет, но это – государственная тайна. Вам может попасть, если вы разгласите ее. Самое главное ощущение в космосе, чисто по-человечески, это – страшно. Вот это чёрное-чёрное небо, вот эти яркие-яркие звёзды на этом чёрном небе… И вот, туда, в эту черноту зачем-то надо лететь».

Космонавт О,5 (ноль пять)

Ж.- Расскажи, Михалыч! - Не могу я...- Ладно, раскажи! - Не могу! Я ж подписку давал. Бессрочную!- Ладно, Михалыч! Все ж свои. (наливают)

В.К нам в Звездный городок стал он наезжать еще до Гагарина. До Лайки еще. Некрупный, но ладный, румяный, он по всем параметрам подходил для той, Первой плеяды космонавтов.

А тогда все мечтали полететь, вся страна. И он мечтал.

Пришел как-то с актерами с Таганки. Посидели. Спел пару песен. И вдруг говорит: - А что, центрифуга у вас работает? Пошли кататься!

Я ему и так, и эдак - нельзя, друг, режимный объект, уволят к черту.

А он уперся: - Проведи, говорит. Я же тебя и твоих (друзей) к нам (на Таганку) провожу?!

Пошли. Сейчас даже вспомнить страшно. Мимо охраны, сигнализацию отключили. И, понятно, он первым пошел. Центрифуга ревет, - вышли на 12 ж, на космические перегрузки. А он кричит оттуда - у, голосина! - Давай, еще, давва-ай! Вжарь!

Ну, сняли, его. Дали спирта - нашатырного. А он чумной - хрипит:

- Эх, все лечу, лечу ребята! Есть космонавт Первый?

- Есть, говорим. Юру утвердили.

- А космонавт - Ноль?

- Тоже, говорим. Гриша - космонавт Ноль.

- Ладно, говорит, тогда я буду космонавт 0,5 или 0,7. Или - 0,75!

Думали, пошутил.

Короче... Прошел месяц. Белка и Стрелка вернулись. Стали готовить Жучку. Под псевдонимом - Звездочка. Я как раз занимался.

И тут он приходит сам, без друзей. Отвел меня в сторону. - Слушай, говорит, а давай я вместо нее полечу. Она не против. Добровольно.

Я гляжу, и не понимаю, шутит он, или как. - Ты че, говорю?

- Да, погоди ты. Если вернусь, всех простят. А если... Кто узнает? Я, знаешь, лаять умею. - Гу-у...гу-у, - завыл он точно, похоже. Мне бы только в кабину. Пусти! Серегин (это был псевдоним Королева) сказал - ты контейнер повезешь. Тебя уволили за центрифугу? Скажи, уволили?! И тут отмажу! Упрошу!!

И вот какая мысль у меня мелькнула. А ведь он - не хуже Гагарина. И лицо - русское открытое, и улыбка. И говорю:

- А ты, понял, Володя, что после полета - тебе не петь, ни играть. Погоны, режим, партбюро, мир заставят объездить...

- Эх... - глянул он искоса, по-волчьи... И не прощаясь, ушел.

Вам интересно, летал ли он? Не знаю. Вскоре меня перевели. А Жучку (Звездочку) мою поручили одной вертлявой особе... С ними у него никогда проблем не было... А может, и не летал...

Е.Гофман - наигрывает Я земля, я своих провожаю питомцев

С.- Не, Фима, это ж не Высоцкий, давай вот эту: Если друг...

В. - Это не Высоцкий... Вот это - Высоцкий!

Ж. Если зуб...

Ж. Вот оно как - Высоцкий давно уже не приезжает в Киев, а песни его, темы, образы живут.

В. Да... Жив, Курилка.

С. А ты кого еще имеешь ввиду?

В. Да вот, хотя бы Алексея. Алексей Курилко - актер театра «Черный квадрат»

А. Исполняет две песни

С. Меня любят все дети! - сообщил однажды Высоцкий, имея в виду детей высокопоставленных родителей. И зубы лечил в 4 управлении, и пайки, и персональный «Мерседес», и СэШэА, и Пицунду, - так его любили.

Правда, была одна история, когда на его концерт в Министерстве внешней торговли по непонятным причинам решил не идти замминистра Юрий Леонидович Брежнев. Узнав об этом, дружно не пошли и другие сотрудники аппарата министерства. Наверное, это был единственное выступление Высоцкого, проходившее при полупустом зале....

А вот еще одна - не менее правдивая история. Вспоминает работник аппарата ЦК КПСС

Ж.

… В 1972 году Израильское правительство пригласило ведущих советских работников культуры на Всемирный конгресс сионистов. Получил приглашение и Владимир Семенович.

Как известно, по матери он не был евреем, но после “Антисемитов” всем стало ясно, что здесь не только воспитанный Советской властью интернационализм, а нечто большее.

Мы встретились с ним на инструктаже, проводимом завотделом культуры ЦК КПСС с членами делегации. До этого не выезжавший за рубеж Владимир Семенович слушал внимательно, переспрашивал, когда было неясно, скурпулезно заполнял пробные анкеты.

Трудно было поверить, что рядом с тобой – тот самый Высоцкий, о котором ходили тогда, будем говорить откровенно, противоречивые толки.

Инструктаж подошел к концу. Геннадий Андреевич зачитал списки основного состава делегации и резерва. И вдруг, - это было неожиданно – обратился: - А что если нам товарищи, попросить спеть Владимира Высоцкого свои песни? – и добавил, улыбаясь, - Как думаете, не откажет?

Вокруг одобрительно зашумели. И Володя не колеблясь, - оказалось, что и гитара при нем, - достал блокнот и спел все четыре песни, - у меня хранится стенограмма - все песни предполагаемого израильского репертуара.

Принимали Володю хорошо, аплодировали дружно, и не его вина, что поездка не состоялась. Время было такое. Скажем прямо, трудное, непростое... За-ме-чательное время! Об одном лишь жалею: не снялись с ним на фото, не взяли автограф…

История про реактор - готовит Е.Гофман

8. Видео из Монолога - Дорогая передача

С.

… Я долго не решался их выбросить. Думаю, пусть еще полежат. Хотя слушать давно уже не на чем. Техника изменилась. Времени прошло много.

А перед Новым годом - разбирал кладовку. И понес.

Мусорник у нас во глубине двора, в закутке, за голубыми елями, красавицами. И, нет, чтобы бросить в контейнер. Взял, дурак, положил рядом, как старые вещи, обувь, к примеру, одежду… Может, кто заберет?

А растащили дети.

Весь двор – я пробирался с работы к нашему подъезду, втянув голову в плечи – весь двор был замотан – перемотан – закручен – завален обрывками и клубками. Досталось и елям. Они стояли смиренно, съежившись, словно нищие цеховые елки, на которые в профкоме не выделили игрушек.

С собакой я вышел поздно. Двор казался пустым. И лишь на ветвях шелестели ленточки, поблескивая в лунном и оконном свете. Иные висели тихо, помахивали, или подрагивали, силясь что-то прошептать, но слов не было слышно, и музыка не звучала, не угадывалась.

Так, какие-то обрывки.

Ю. Так дымно В. Корабли Ж. Ахмадулина

И. Белое безмолвие - а Инна, допев - приглашает в клуб «Дом» 04 февраля 2011